Легенда о предательстве в средневековой Бойке

Цель нашей работы - открыть вам неповторимое очарование Крыма!

Хочешь прогуляться по этому району Крыма. Узнай, что  "45-ая Параллель"  может тебе предложить!
Задать вопрос

В далекое средневековье пятиглавая Бойка, защищенная крепостными стенами и укреплениями, рвом на узком хребте между Бойкой и яйлой, а также естественными обрывами, представляла собой большой замкнутый удел, состоящий из шести поселений, объединившихся вокруг большого храма Спасителя. Построенный из тяжелых глыб дикарного камня на седловине между горой Сотира и хребтом Курушлюк, где рядом проходила дорога на Южнобережье, храм по своим размерам был самым большим в горах Таврики. Пол его украшала разноцветная "мозаика" из плит местного конг­ломерата. Перекрытие храма составляли легкие арки и своды из известкового туфа, а крышу покры­вали гладкие песчаниковые плиты.

О богатстве и значимости, величии храма Спаса, стоявшего на горе Сотира (с греческого "Спаситель"), свидетельствовали не только архитектура, но и дорогая привозная посуда из Малой Азии и Херсонеса, резные надгробия, орнаментированные пифосы. Храм Спаса возглавлял Бойкинский церковно-феодаль-ный удел.

В XV веке турки осадили Бойку, но взять ее не могли: слишком трудными и опасными для них стали скальные обрывы и крепостные стены. Осада Бойки длилась очень долго, и все это время Прокопия терзала мысль о его водяной мельнице, устроенной на горной речке: "Нашли мельницу турки? Разруши­ли они ее или нет? Работают ли жернова? Может, стоит выбраться через потайную калитку и сбегать посмотреть?"

Мельница Прокопия стояла за Соколиной горой, вдали от крепостной стены, закрывающей Бойку. Это была хорошо оборудованная мельница, скрытая среди каменных глыб на горном потоке. Сторожем и смотрителем на ней был старый и немой грек Каликус. "Жив ли старик? Выдал ли он потайные подвалы с зерном и мукой?" — думал Прокопий.

Наступление на Бойку турки вели с другой стороны, куда по хорошей дороге подходила их конница. Они поднимались на Махульдурский перевал, пытаясь с ходу взять цитадель Бойки — храм Спаса. Но вновь и вновь терпели поражение. Сейчас они оставили свои яростные атаки, где теряли много смелых янычаров, и осадили Бойку сторожевыми постами, внимательно просматривая и блокируя все дороги и тропы, ведущие к ней. Правда, в горной местности, где стояла мельница, турок появлялось очень мало. Прокопий с высоты Соколиной скалы внимательно просматривал округу близ мельницы. Начальник ох­раны крепостной стены Николас дал ему подзорную трубу, купленную у генуэзских моряков. Прокопий весь день вел наблюдение, но ничего подозрительного не заметил. Наоборот, в окуляр подзорной трубы он увидел сгорбленный силуэт хромого грека, мелькнувший возле реки, на которой стояла мельница. Ка­менные глыбы у мельницы прикрывали ветви деревьев и вечнозеленый плющ, так что с высоты Соколи­ной скалы ее нельзя было увидеть. "А может, ночью тайно проскользнуть к мельнице и осмотреть ее?" — подумал Прокопий. Калитку в крепости, скрытно сделанную в фундаменте стены, ему давно показал Николас. "Сегодня ночью так и сделаю, схожу к мельнице. Кажется, вокруг тихо, и турки успокоились, решив, что Бойку им не взять. Скоро польют дожди и паводок может наделать беды — поломать плотину, ведь старый Каликус один не сможет поднять задвижку, и вода сломает все на своем пути. И потом, какой я хозяин, если не осмотрю и не проверю свое добро!" — так думал и мучился Прокопий.

Осенняя ночь дышала грозой, блистая лазурными сполохами. "Будет ливень, и я проскользну незаме­ченным, посмотрю только на мельницу и вернусь обратно!" — наконец решился Прокопий. Жена прово­дила его и закрыла за ним железную калитку.

—  Жди меня. Когда вернусь, постучу пять раз, и ты откроешь засов, только не сиди у стены, а то
ночная стража тебя увидит. Часа в четыре утра подходи к калитке и слушай мой стук! — наказал ей
Прокопий.

Гроза приближалась, влажно и кисловато-горько пахло осенней листвой. Прокопий осторожно ступал рядом с тропинкой, пристально всматриваясь в каждый куст и дерево. Темный лес был пуст и тих, Прокопий осмелел и быстрее зашагал, но бдительности не терял. Гроза накатывалась чернотой и дожде­вым шумом. "Хорошо — буду невидим и неслышим, " — решил Прокопий. У мельницы он появился в одно время с хлынувшим ливнем. "Жив ли Каликус? — подумал Прокопий. — Надо посмотреть в сто­рожке". Хромоногий Каликус был там — сидел у стола с горевшим светильником и ел пшеничную лепешку. Схватили Прокопия на пороге сторожки. Турок в засаде оказалось очень много.

—  Ты хозяин мельницы?
          ---   Да.

—  Как ты вышел с Бойки?

Прокопий молчал. Допрашивал его маленький толстенький турок с лоснящимся лунообразным лицом и черными дугами бровей. Привели немого Каликуса и пропустили ему руки под вращающиеся жерно­ва. Каликус даже не мычал от боли, только кровавой пеной пузырился его рот. Потом ему переломали ноги, и тогда Прокопий рассказал о железной калитке. Турки тут же приказали вести их к калитке. Торопливо зашагали по скользкой тропе.

Прокопий постучал пять раз, и жена отодвинула засов. Десять воинов проскользнули за крепостную стену, остальные остались у потайной калитки. Жене, закричавшей от испуга при виде турок, тут же вспороли живот кривым ножом.

— Веди нас к храму! — приказал луна-турок. Прокопия мучила жажда, все нутро горело от страха перед пытками. Он быстро зашагал на перевал к храму Спаса. Турки темными тенями скользили за ним. Дождь прекратился, и умытая луна улыбалась со светлеющего неба. Храм Спаса был взят быстро и бесшумно, сонных стражников и монахов турки перерезали быстро. И тут же над храмом Спаса взвилось зеленое знамя ислама. Защитников крепостных стен Бойки охватили паника и отчаяние.

Умирал Прокопий у храма, где турки распяли его возле векового дуба. Луна-турок ножом полоснул два раза по рту Прокопия, наградив кровавым знаком предателя.

Вернуться к списку