Среди пиратов Понта своим коварством и жестокостью выделялся Тавр. Исполинский рост, огромная физическая сила сочетались в нем с мужеством, смелостью и коварством. Он был умен и хитер. Тавр в переводе означает Бык, кличку ему дали греки. Нападения Тавра и его пиратов всегда были внезапны и беспощадны. Они грабили и топили торговые суда, медленно плывущие мимо скалистых берегов. Своих кораблей тавры не имели, они были горцами и, спускаясь к морю, хоронились между утесов, выслеживая путь купеческих судов. А в тайных бухточках у них стояли на приколе легкие лодчонки для окружения тяжело груженных кораблей. Понтийский царь Митридат поддерживал пиратов, если они нападали на римские суда, или купцов, торгующих с римскими областями.
Военная когорта, посланная в Пантикапей для осады города. возвращалась в Херсонес. главную базу римского войска на севере Понта. Задача была выполнена блестяще и без кровопролития. Старый понтийский царь, окруженный изменниками, велел телохранителю заколоть себя. Он предпочел смерть позорному плену. Опьяненные вином победы над грозным царем, войска вновь отплыли в Херсонес. Нагруженные награбленным добром, корабли медленно двигались вдоль берегов Тавриды. Стояла поздняя осень. Небо вдруг потемнело, и над Понтом разыгралась жестокая буря. Корабли разбросало среди 6у ющих волн. Совсем рядом виднелись берега, но повернуть к ним — это верная гибель: сум бы разбились об острые скалы. Шторм набирал губительную силу, и трудно стало веслами и бороться со страшными порывами ветра и гигантскими пляшущими волнами.
— Это Юпитер разгневался за нашу легкую победу над Митридатом и хочет покарать нас! — воскликнул сидящий на носу триремы старый центурион с лицом, покрытыми шрамами. Внезапно на темном скалистом мысу появился огненный силуэт — громадный пылающий воин со шлемом на голове и круглым щитом в руке. Сквозь рев Понта донесся звук буцины.
— Смотрите, огненный Юпитер указывает рукой путь нашего спасения! — закричал центурион.
--- Вперед, к берегу! — приказал префект когорты. Прикованные к скамейкам рабы дружно взмахнули веслами — им тоже не хотелось погибать в морской пучине. Римская эскадра нашла спасение в закрытой и не заметной с моря бухточке. Миновав пенный бурун у утеса, о который разбивались гигантские валы, передовая трирема вошла в тихую гавань, где ветер свистел высоко в скалах. Загадочный и странный маяк точно указал им верный путь. Кто зажег маяк? Откуда взялась укромная бухточка? Римляне с шумом выскакивали на берег. Тут же воткнули длинный шест, увенчанный позолоченным орлом с распростертыми крыльями. На шесте эмблема императора — щитовидный значок и на нем волчица с оскаленной пастью на красном фоне. К префекту когорты подбежали разведчики и доложили: силуэт огненного воина вырублен в скале, где есть грот. Там и установлены светильники с маслом.
— Здесь есть люди?
— Мы нашли только одну женщину, поддерживающую огонь в светильниках.
— Привести ее сюда! — приказал префект. Скоро перед ним стояла девушка, одетая в шерстяную тунику, прикрывающую стройное тело от осеннего холода. Густые волосы обрамляли смуглое лицо с черными сверкающими глазами.
— Что ты здесь делаешь? — по-гречески обратился префект.
— Чту память отца и братьев, — тихо ответила девушка.
— Кто ты?
— Я дочь гор! — гордо произнесла она.
— Где твои близкие?
— Они погибли в море, на рыбной ловле.
— Соболезнуем тебе.
— Прошу вас выпить чашу вина, — предложила девушка.
В широком и высоком гроте на козьих и медвежьих шкурах стояли чаши, сделанные из черепов диких животных. Девушка отпила глоток, показав, что в чаше нет яда, и протянула ее префекту.
— Что-то недоброе таится в этом гроте и иссохших черепах! — подозрительно заметил центурион.
— Пей, дружище, нас, римлян, никто не посмеет тронуть! — лихо крикнул префект, уже опьяневший от первых глотков.
Пир разгорался. С триремы доставили пишу, скатили полные бочонки боспорского вина. Пили все. Праздновали победу над Митридатом и свое спасение от холодных глубин Понта. Лишь дозорные, выставленные по краям бухточки, стояли хмурые и злые. Черепа с вином обходили их стороной.
Смуглая красавица в обнимку с опьяневшим префектом стала подниматься по каменным ступеням, уходящим к маяку.
— Куда вы, господин? — смущенно спросил телохранитель.
— К огненной любви!
Меч ударил префекта за ближайшим поворотом, грудь ему проколол Тавр. Над каменным гротом внезапно раздался воинственный клич, и, сраженные дротиками и стрелами, пали римские часовые.
— К бою! — четко отдал команду старый центурион, не выпивший ни одного кубка вина. Римляне кинулись строить боевую "черепаху". Дротики, копья и стрелы пронзали замешкавшихся, не успевших прикрыться щитами. С разных сторон, взмахивая железными мечами, на них кинулись варвары.
— Отступать к триреме! — приказал центурион, встречая напористого варвара копьем из-за щита.
Внезапно от вершины скалы отвалилась большая каменная глыба и со страшной силой ударила в трирему. Камень пробил деревянные палубы, раскроил черепа прикованным рабам ж выбил дыру в днище судна. Трирема затонула на мелководье.
Пьяные римляне вяло отражали удары, а варвары с неистовой жестокостью рубили врагов, попавших в ловушку. Тавр стоял на каменной лестнице и наблюдал за кровавой сечей. Он видел, что старый центурион с ловкостью и большим искусством поражал наседавших врагов. К нему пробивались наиболее сильные легионеры. Они хотели вырваться из западни. Тавр рыкнул, как медведь, и бросился к центуриону. Тот прикрылся щитом, но Тавр страшным ударом разрубил щит и голову врага. Старый воин замертво распластался у его ног.
Скоро все закончилось. Триремы были разграблены и сожжены, римские солдаты перебиты, в гроте опять стояли чаши-черепа с вином, а огненный силуэт воина показывал рукой на спасительную бухточку. К ней, моля о помощи Юпитера, гребло новое судно...
Эта новелла основана на историческом факте, о нем рассказывает римский историк Корнелий Тацит. Римское войско, одержав победу над Митридатом, возвращалось в Херсонес морем, и корабли попали в бурю. Несколько трирем выбросило к берегу тавров. Варвары окружили их, убили префекта когорты и множество воинов.
Одним из мест, где могли пристать римские суда, является гора Криуметопон (Бараний Лоб).