Легенда о горе Бойка. Предательство.

Цель нашей работы - открыть вам неповторимое очарование Крыма!

Хочешь прогуляться по этому району Крыма. Узнай, что  "45-ая Параллель"  может тебе предложить!
Задать вопрос

Одной из природных крепостей является горный массив Бойка, лежащий над селом Соколиным. Глубо­кое ущелье Большого каньона отделяет Бойку от Главной гряды Крымских гор, длина ее окружности свыше 60 километров. Юго-восточный край Бойки переходит в длинный узкий хребет, ведущий на Ай-Петринское плато. С востока Бойку омывает река Бельбек, берущая начало у его подножия, а с запада из каньона вытекает река Голубая (Коккозка).

Бойка состоит из пяти вершин, обращенных в разные стороны, а лесистые склоны скатываются внутрь массива к глубокой котловине, наклоненной к руслу каньона. Высоты называются так: Курушлюк — длинный скалистый кряж, начинающийся у устья Большого каньона и тянущийся над Ай-Петринским шоссе и долиной речки Голубой; гора Богатырь, с мощными скалами, вздымается над деревней того же названия, расположившейся на западном склоне массива: гора Сотира, или Спаса — самая значительная из высот Бойки (она повернута северными обрывами к селу Нагорному, а ее восточные утесы смотрят на дорогу в село Зеленое, проходящую у их подножия). Высота Караул-Кая (Сторожевая скала) обращена обрывистым краем на восток к селу Счастливому. Гора Кош-Кая (Соколиная ската), скалистая сторона ее возвышается над селом Ключевым. От горы Кош-Кая отходит на юго-восток упомянутый хребет, связыва­ющий Бойку с яйлой.

Бойку надежно охраняют ее скалистые обрывы, и только на перевалах природа солдата относительные удобства для прокладки проезжих дорог. Здесь же горцы воздвигли поперек них заградительные стены от обрыва к обрыву, кроме того, с западной стороны Бойка имела два небольших укрепления: нижнее — на одной из скал  хребта Курушлюк и верхнее — на самом хребте.

Стояла ранняя весна. Наша археологическая экспедиция, навьючив лошадей доходным снаряжением, поднялась по той дороге, что идет от села Зеленого. Мы стали лагерем на светлой широкой поляне Цент­ральной котловины Бойки. В то время года зеленые листья еще не трепетали на голых ветвях деревьев, а лесные прогалины и опушки украшало множество подснежников. Весна таит в себе запах путешествий, и всегда ее воздух будоражит сердце зовом неведомых приключений.

Мы, юные археологи, участники кружка при детской туристской станции Симферополя, бродили тог­да по Бойке, отыскивали в лесных зарослях остатки средневековых построек. Руководил нашей экспедицией известный археолог Олег Иванович Домбровский, наш старший друг и товарищ. Мы, мальчишки, выросли, возмужали, но до самой смерти Олега Ивановича не забывали о нем, встречатись, вели долгие беседы обо всем. Олег Иванович, очень добрый и бескорыстный, всегда приходил к нам на помощь, стал нашим внимательным наставником, и ему мы доверяли все свои планы, даже сокровенные мечты. Воз­раст, точнее разница в возрасте, ведь Олег Иванович всем нам годился в отцы, не влиял на наши отноше­ния. Это была крепкая, нежная и Великая дружба умного и сердечного человека-ученого с разношерстной толпой пацанов, вырастающих и не предающих своего Учителя.

На Бойке тогда мы нашли шесть поселений X — XV веков. На седловине между Сотирой и хребтом Курушлюк, где в древности вилась дорога (сейчас она превратилась в тропу, но под толстым слоем пере­гноя местами прослеживаются глубокие колеи, протертые колесами в твердой скале), сохранились остат­ки крепиды, предохранявшие дорогу от разрушения. Крепида состоит из мощной кладки из крупных обработанных камней с прямоугольной лицевой стороной. Мы зачистили руины древнего храма размером 18 х 27 метров. Храм был трехапсидным и трехнефным с нартексом и папертью в западном конце. Храм Спаса с двускатной крышей оказался одним из самых больших в Горном Крыму.

Погиб он от турецко-татарского нашествия, следы грабежа и пожара — это обломки оплавленной посуды, най­денные в шурфах внутри и вокруг храма. Название храма, как в XIX веке считал археолог В. Х. Кондараки и подтвердил эту версию в наши дни О.И. Домбровский, дало имя и самой горе — Сотира. В нем и причина столь длительного сохранения этого греческого названия — храм Спаса — Спасителя.

... Люблю Бойку за дикость ее лесов с невообразимо искривленными стволами буков и грабов, за прелесть ее лугов и притягательную красу горных вершин, за ветхие и заброшенные ее тропы и дороги, откуда то и дело открываются щемящие сердце глубокие дали чистого голубого, зеленого и солнечного света. Много путей идет на Бойку из сел Многоречья, Богатыря, Счастливого. Можно попасть на нее и с Ялтинской яйлы — по дороге мимо горы Эндека по западному склону Куш-Каи.

Красива и удобна Бойка для лесного отдыха. Здесь в любое время года можно поставить небольшой походный лагерь или палатку и целыми днями бродить по очаровательной округе.

День выдался тихий, теплый. Ласково грело солнце. Сквозь редкую голубизну тумана на горы лился мягкий рассеянный свет. Вдруг совсем рядом в дубовой чаще что-то зашумело, затрещало. Ух ты! Целое стадо диких кабанов дало от нас деру. Вольготно им живется в крымских лесах. Интересно увидеть на воле могучих, очень осторожных животных.

Для ночлега выбираем ровную площадку у ручья, стаскиваем к ней дрова — сухостоя вокруг вдоволь. Спальных вещей у нас нет, поэтому собираем на постель сухие листья, под головы укладываем бревно, а ноги будет греть огонь костра.

Люблю слушать ночной лес, то и дело охающий в сонном беспокойстве. Вот вскрикнула в темноте какая-то птица. За ней всполошилась другая. Потом кто-то, тяжело топая, промчался вдалеке. А глаза не могут оторваться от неба, увешанного голубоватыми, словно мартовские льдинки, звездами. Просыпаюсь среди ночи. Белый колодец света от костра сдавила черная мгла. Обнявшись, грея друг друга, спят товарищи. Подбрасываю дров. Огонь, будто намаявшись, недовольно трещит и ворчит. Всполохи освеща­ют толстые стволы с кривыми ветвями. Былинный лес с бородатыми от мха стволами.

Утреннюю тишину дробит сухой треск. Это старается недалеко от нас сидящий дятел. Покрутился вокруг ствола, хитровато взглянул в нашу сторону — и вспорхнул.

Поднимается белый слиток солнца. Пора вставать. Весело умываемся. Как жемчужины блестят на лицах капли холодной воды.

Жалко друга, гревшего нас всю ночь, но мы тщательно заливаем костер — такой в лесу закон.

Богата Бойка и дикими садами-чаирами, в них растут яблони, груши, сливы, черешня, орех, множе­ство лесных ягод.

На затерянных дорогах порой встречаются углеобжигательные ямы. На них шумят дубы возрастом по нескольку сотен лет. Видно, в древности бытовал на Бойке промысел по изготовлению древесного угля. Нашли мы на Махульдурском перевале остатки кузнечно-литейной мастерской. В геологическом отноше­нии Бойка исследована пока слабо. Специфический ржаво-красный цвет земли и рыхлой породы, подсти­лающей конгломераты, наводил на предположение о том, что здесь могла добываться руда. Так и оказа­лось, ученые определили, что для выплавки металла могли послужить железные конкреции, находимые в красных песчаниках тут же на перевале. Такие конкреции попадаются среди гальки многих горных ручьев Бойки.

Есть на пятиглавом массиве и хорошие источники с чистой ключевой водой, не иссякающие даже в засушливые годы.

Однажды ночь застала меня на Ялтинской яйле. Синеватая звездная мгла распростерлась над миром. Сонная звенящая тишина разлилась по лесам и урочищам. Внизу в серебряном лунном литье лежала загадочная Бойка. Мне казалось, что я увидел сказочную землю, точно она явилась со страниц приклю­ченческих книг. Я словно открыл неизвестный горный массив, легендарную страну Эльдорадо. Юность всегда богата воображением...

Есть в Крыму места, и они не сразу овладевают путником, словно не раскрывают перед ним своей внутренней прелести. Но потом приходит огромная потребность еще раз побывать в этом желанном угол­ке, вызывающем смутное сожаление, даже грусть, будто ты что-то пропустил в своей суматошной жизни и не успел увидеть. Ты  обязательно вернешься к любимым тропам, урочищам и полянам.

Вот и все. Всего лишь несколько слов о "почтенной Пойке". это, наверное, давнишнее имя Бойки, и оно упомянуто в одной из надписей Мангупа. Легенды о Бойке, ходившие до последнего времени среди жителей Коккоз, Большого и Малого Озенбашей, Ауджикоя, Махульдура, Богатыря и других селений этой округи, невнятно повествуют о том, что когда-то Бойка была "большим городом", якобы разгромлен­ным турками во время их борьбы с "френками" (генуэзцами).

 

ПРЕДАТЕЛЬСТВО (Историческая зарисовка по легенде В.Х. Кондараки)

В далекое средневековье пятиглавая Бойка, защищенная крепостными стенами и укреплениями, рвом на узком хребте между Бойкой и яйлой, а также естественными обрывами, представляла собой большой замкнутый удел, состоящий из шести поселений, объединившихся вокруг большого храма Спасителя. Построенный из тяжелых глыб дикарного камня на седловине между горой Сотира и хребтом Курушлюк, где рядом проходила дорога на Южнобережье, храм по своим размерам был самым большим в горах Таврики. Пол его украшала разноцветная "мозаика" из плит местного конг­ломерата. Перекрытие храма составляли легкие арки и своды из известкового туфа, а крышу покры­вали гладкие песчаниковые плиты.

О богатстве и значимости, величии храма Спаса, стоявшего на горе Сотира (с греческого "Спаситель"), свидетельствовали не только архитектура, но и дорогая привозная посуда из Малой Азии и Херсонеса, резные надгробия, орнаментированные пифосы. Храм Спаса возглавлял Бойкинский церковно-феодаль-ный удел.

В XV веке турки осадили Бойку, но взять ее не могли: слишком трудными и опасными для них стали скальные обрывы и крепостные стены. Осада Бойки длилась очень долго, и все это время Прокопия терзала мысль о его водяной мельнице, устроенной на горной речке: "Нашли мельницу турки? Разруши­ли они ее или нет? Работают ли жернова? Может, стоит выбраться через потайную калитку и сбегать посмотреть?"

Мельница Прокопия стояла за Соколиной горой, вдали от крепостной стены, закрывающей Бойку. Это была хорошо оборудованная мельница, скрытая среди каменных глыб на горном потоке. Сторожем и смотрителем на ней был старый и немой грек Каликус. "Жив ли старик? Выдал ли он потайные подвалы с зерном и мукой?" — думал Прокопий.

Наступление на Бойку турки вели с другой стороны, куда по хорошей дороге подходила их конница. Они поднимались на Махульдурский перевал, пытаясь с ходу взять цитадель Бойки — храм Спаса. Но вновь и вновь терпели поражение. Сейчас они оставили свои яростные атаки, где теряли много смелых янычаров, и осадили Бойку сторожевыми постами, внимательно просматривая и блокируя все дороги и тропы, ведущие к ней. Правда, в горной местности, где стояла мельница, турок появлялось очень мало. Прокопий с высоты Соколиной скалы внимательно просматривал округу близ мельницы. Начальник ох­раны крепостной стены Николас дал ему подзорную трубу, купленную у генуэзских моряков. Прокопий весь день вел наблюдение, но ничего подозрительного не заметил. Наоборот, в окуляр подзорной трубы он увидел сгорбленный силуэт хромого грека, мелькнувший возле реки, на которой стояла мельница. Ка­менные глыбы у мельницы прикрывали ветви деревьев и вечнозеленый плющ, так что с высоты Соколи­ной скалы ее нельзя было увидеть. "А может, ночью тайно проскользнуть к мельнице и осмотреть ее?" — подумал Прокопий. Калитку в крепости, скрытно сделанную в фундаменте стены, ему давно показал Николас. "Сегодня ночью так и сделаю, схожу к мельнице. Кажется, вокруг тихо, и турки успокоились, решив, что Бойку им не взять. Скоро польют дожди и паводок может наделать беды — поломать плотину, ведь старый Каликус один не сможет поднять задвижку, и вода сломает все на своем пути. И потом, какой я хозяин, если не осмотрю и не проверю свое добро!" — так думал и мучился Прокопий.

Осенняя ночь дышала грозой, блистая лазурными сполохами. "Будет ливень, и я проскользну незаме­ченным, посмотрю только на мельницу и вернусь обратно!" — наконец решился Прокопий. Жена прово­дила его и закрыла за ним железную калитку.

—  Жди меня. Когда вернусь, постучу пять раз, и ты откроешь засов, только не сиди у стены, а то ночная стража тебя увидит. Часа в четыре утра подходи к калитке и слушай мой стук! — наказал ей Прокопий.

Гроза приближалась, влажно и кисловато-горько пахло осенней листвой. Прокопий осторожно ступал рядом с тропинкой, пристально всматриваясь в каждый куст и дерево. Темный лес был пуст и тих, Прокопий осмелел и быстрее зашагал, но бдительности не терял. Гроза накатывалась чернотой и дожде­вым шумом. "Хорошо — буду невидим и неслышим, " — решил Прокопий. У мельницы он появился в одно время с хлынувшим ливнем. "Жив ли Каликус? — подумал Прокопий. — Надо посмотреть в сто­рожке". Хромоногий Каликус был там — сидел у стола с горевшим светильником и ел пшеничную лепешку. Схватили Прокопия на пороге сторожки. Турок в засаде оказалось очень много.

—  Ты хозяин мельницы? -Да.

— Как ты вышел с Бойки?

Прокопий молчал. Допрашивал его маленький толстенький турок с лоснящимся лунообразным лицом и черными дугами бровей. Привели немого Каликуса и пропустили ему руки под вращающиеся жерно­ва. Каликус даже не мычал от боли, только кровавой пеной пузырился его рот. Потом ему переломали ноги, и тогда Прокопий рассказал о железной калитке. Турки тут же приказали вести их к калитке. Торопливо зашагали по скользкой тропе.

Прокопий постучал пять раз, и жена отодвинула засов. Десять воинов проскользнули за крепостную стену, остальные остались у потайной калитки. Жене, закричавшей от испуга при виде турок, тут же вспороли живот кривым ножом.

—  Веди нас к храму! — приказал луна-турок. Прокопия мучила жажда, все нутро горело от страха перед пытками. Он быстро зашагал на перевал к храму Спаса. Турки темными тенями скользили за ним. Дождь прекратился, и умытая луна улыбалась со светлеющего неба. Храм Спаса был взят быстро и бесшумно, сонных стражников и монахов турки перерезали быстро. И тут же над храмом Спаса взвилось зеленое знамя ислама. Защитников крепостных стен Бойки охватили паника и отчаяние.

Умирал Прокопий у храма, где турки распяли его возле векового дуба. Луна-турок ножом полоснул два раза по рту Прокопия, наградив кровавым знаком предателя.


Вернуться к списку